Помните у Довлатова: ...каждому разрешается делать что-то одно. В чем-то одном нарушать принципы социалистической морали. То есть одному разрешается пить. Другому - хулиганить. Третьему - рассказывать политические анекдоты. Четвертому - быть евреем. Пятому - беспартийным. Шестому - вести аморальную жизнь. И так далее. Но каждому, повторяю, дозволено что-то одно. Нельзя быть одновременно евреем и пьяницей. Хулиганом и беспартийным...
- Слушайте, - говорю, - это любопытно. Вырисовывается интернационализм. Дружба народов... Они зарегистрированы?
- Разумеется. Он ей каждый день записки пишет. И подписывается: "Твой соевый батончик".
- Разрешите мне позвонить?
- Сделайте одолжение.
Звоню в редакцию. Подходит Туронок.
- Слушаю вас... Туронок.
- Генрих Францевич, только что родился мальчик.
- В чем дело? Кто говорит?
- Это Довлатов. Из родильного дома. Вы мне задание дали...
- А, помню, помню.
- Так вот, родился мальчик. Большой, здоровый... Пятьдесят восемь сантиметров. Вес - четыре двести... Отец - эфиоп.
Возникла тягостная пауза.
- Не понял, - сказал Туронок.
- Эфиоп, - говорю, - родом из Эфиопии... Учится здесь... Марксист, - зачем-то добавил я.
- Вы пьяны? - резко спросил Туронок.
- Откуда?! Я же на задании.
- На задании... Когда вас это останавливало?! Кто в декабре облевал районный партактив?..
- Генрих Францевич, мне неловко подолгу занимать телефон... Только что родился мальчик. Его отец - дружественный нам эфиоп.
- Вы хотите сказать - черный?
- Шоколадный.
- То есть - негр?
- Естественно.
- Что же тут естественного?
- По-вашему, эфиоп не человек?
- Довлатов, - исполненным муки голосом произнес Туронок, - Довлатов, я вас уволю... За попытки дискредитировать все самое лучшее... Оставьте в покое своего засранного эфиопа! Дождитесь нормального - вы слышите меня? - нормального человеческого ребенка!..
- Ладно, - говорю, - я ведь только спросил...
Раздались частые гудки. Теппе сочувственно поглядел на меня.
- Не подходит, - говорю.
- У меня сразу же возникли сомнения, но я промолчал.
Говорю Теппе:
- Оказывается, и Щтейн не подходит.
- У меня были сомнения.
- А кто меня, спрашивается, разбудил?
- Я разбудил. Но сомнения у меня были.
Хорошо-то как. Может быть, бог всё-таки есть?
