Татарин злобно:
— У, жидовская морда, курочку кушаешь!
— Извините, на коня денег не хватило.
У Хаима умерла жена. Собрались многочисленные родственники, соседи, зеваки. Пришло время выносить тело, а Хаима нигде не могут найти. В конце концов на чердаке толпа родственников, возглавляемая родным дядей Хаима из Жмеринки, находят вдовца в совершенно недвусмысленной позе с молодой домработницей.
Влезший на чердак первым дядя, сдерживая напирающих снизу любопытных, спрашивает:
— Хаим, у тебя такое горе, у тебя умерла жена, ты соображаешь, что ты делаешь?
В ответ Хаим в некоторой задумчивости:
— У меня такое горе, у меня умерла жена, я н соображаю, что я делаю.
Оперный театр. Дают «Евгения Онегина». В одном из первых рядов сидит старый еврей. Слушает. Через некоторое время наклоняется к уху соседа и шепчет:
— Скажите, тэваrишч, Онегин — евгей, да?
— Hет.
— А Татьяна? Таки евгейка?
— Hет. Hе мешайте слушать!
— А Ольга? Ольга евгейка?
— И Ольга не еврейка. Отстаньте, право!
— Я дико извиняюсь, но Ленский таки евгей?
— Да! Да! Еврей! Еврей!!!
— Таки его убьют!
Спрашивают у русского, украинца и еврея, что бы они делали, если бы стали царями.
Русский:
— Я бы целыми днями лежал на печи и играл на балалайке.
Украинец:
— А я бы целыми днями ел вареники и сало.
Еврей:
— Если бы я был царем, я бы жил немножко лучше, чем цари — я еще бы и шил на дому!
Сидят на улице два нищих. У одного на груди табличка «Иван», у второго- «Абрам».
У первого полным полно денег, у второго — ни одной монетки. Подходит прохожий, бросил «Абраму» монетку и говорит:
— Вы бы табличку сменили. Неужто не понятно, что вам никто не подаст?
«Абрам» поворачивается к «Ивану»:
— Слышал, Изя, этот гой будет нас учить коммерции!
Врагов у Рабиновича не было, но его ужасно ненавидели все его друзья.
Еврейский вопрос — это вопрос, который вы получаете вместо ответа на ваш вопрос.
В еврейской философии идут большие споры, когда начинается жизнь. Еврейские мамы в основном считают, что зародыш не может считаться жизнеспособным, пока не закончил медицинский или юрфак.
— Ребе, я не понимаю: приходишь к бедняку — он приветлив и помогает, как может. Приходишь к богачу — он никого не видит. Неужели это только из-за денег?
— Выгляни в окно, что ты там видишь?
— Женщину с ребенком, повозку, едущую на базар…
— Хорошо. А теперь посмотри в зеркало, что ты там видишь?
— Ну что я могу там видеть? Только самого себя.
— Так вот: окно из стекла и зеркало из стекла. Стоит только добавить немного серебра — и уже видишь только себя.
— Абрам Моисеевич, почему вы хотите уехать? Что вас не устраивает?
— Меня не устраивает ваше отношение к гомосексуализму!
— А какие проблемы, вроде же с этим всё спокойно?
— Послушайте, при Сталине за это расстреливали, при Брежневе — принудительно лечили, сейчас это вошло в норму. Так вот, я таки хочу уехать из этой страны, пока это не стало обязательным!
Поспорили татарин с евреем о чем-то. Когда все аргументы кончились, перешли, как водится, на личности.
Еврей и говорит:
— Вы вообще нас двести лет под игом держали!
Татарин ему отвечает:
— А вы, а вы… А вы зачем нашего Христа распяли?!
Израильский парламент.
— Для преодоления экономических трудностей следует объявить войну СССР — он победит нас и будет кормить.
— Лучше — США: сытнее накормят.
— А лучше — и СССР, и США. Нас победят, поделят на зоны, США будет кормить свою, СССР — свою.
Тут подал голос старый еврей:
— А если мы их победим?
Рабиновича вызвали в КГБ.
— У вас брат в Израиле…
— Да, но я с ним уже 30 лет не переписываюсь!
— Напрасно. Он борец за мир, друг нашей страны. Напишите ему.
Рабинович садится и пишет: "Дорогой Хаим, наконец я нашел время и место написать тебе письмо…"
— Слышал, Рабинович бросил курить?
— Как ему это удалось?
— Умер.
— Будут ли евреи при коммунизме?
— Нет. Опять выкрутятся.
— Будет ли пятая графа при коммунизме?
— Будет вопрос: «Был ли евреем при социализме?»
Приходит еврей к раввину:
— Ребе, как мне жить? Семья большая — все в одной каморке.
— У тебя есть коза? Приведи ее в свою каморку.
Через несколько дней раввин спрашивает:
— Ну как?
— Совсем невмоготу! И так тесно, еще эта коза!
— А теперь выведи козу.
Два еврея идут мимо здания КГБ на Лубянке. Один тяжело вздыхает. Второй:
— Ты будешь мне рассказывать!
В купе поезда едут еврей и генерал с собакой. Генерал — собаке:
— Мойше, сидеть! Мойше, лежать! Мойше, голос!
Собака выполняет все команды. Генерал обращается к еврею:
— Ну что, умная у меня собака?
— Умная. Если бы она не была евреем, то смогла бы стать генералом.
Чем отличается террорист от еврейской мамы?
С террористом можно договориться.
Один еврей закурил в субботу и подумал:
— Может ли правоверный еврей курить в субботу?
Пошел к ребе. Видит: ребе тоже курит.
— Ребе, может ли правоверный еврей курить в субботу?
— В субботу курить грех.
— А почему ты куришь?
— Так я же ни у кого не спрашиваю.
— Мойше, как тебе эта балерина?
— Танцует неплохо, только ноги короткие.
— Но до пола достают?
На балкон выходит еврейская мама и кричит:
— Абраша! Домой!
Мальчик поднимает голову и кричит в ответ:
— Я замерз?
— Нет! Ты хочешь кушать!
