Больше пейте, меньше закусывайте. Это лучшее средство от самомнения и поверхностного атеизма.
Самый большой грех по отношению к ближнему - говорить ему то, что он поймёт с первого раза.
Прежде у людей был оплот. Гусар на саблю опирался, Лютер - на Бога, испанка молодая - на балкон. А где теперь у людей опора?
Английские книги по этикету XV-XVI вв. запрещали во время трапезы плевать через стол и сморкаться в скатерть.
это возвышает меня, но не стимулирует.
Геродот говорит: надо чтить чужие обычаи. И спустя двести страниц: "Закапывать жертвы в землю живыми - персидский обычай".
Вольная борьба - с соблазнами. Классическая борьба - с предрассудками.
И Марк Твен сказал: "Быть хорошим - это очень изматывает человека".
Меня ещё спасает то, что каждый из них - один, а меня много.
Я тучен душою. Мне нужны средства для похудания: ничегонеделание, сужение интересов и пр.
Безвозвратно ушли в прошлое те времена, когда меня не существовало.
Некрасиво отстаивать прописные истины, их и без того ожидает триумф.
Они говорят мало, чтобы не молчать, я мало говорю, чтобы не говорить много.
Она отбросила меня, как Жорж Марше отбросил концепцию диктатуры пролетариата.
Мне платят ровно столько, сколько моя Родина сочтёт нужным. А если б мне показалось мало, ну, я надулся бы, например, и Родина догнала бы меня и спросила: "Лёва, тебе этого мало? Может, тебе немножко добавить?" - я бы сказал: "Всё хорошо, Родина, отвяжись, у тебя у самой ни хуя нету".
поскольку продавать ему было уже нечего - он сумел за одну неделю пропить и ум, и честь, и совесть нашей эпохи.
Ты - чистая, как прибыль. Как роса На лепестках чего-то там такого.
Мудак, с тяжёлой формой легкомыслия, весь переполненный пустотами. В нём нет ни сумерек, ни рассвета, ни даже полноценной ублюдочности.
Ничего. Ничего неожиданного. Следует вполне полагаться на судьбу и твёрдо веровать, что самое скверное ещё впереди.
Мы люди дальнего следования.
