Сейчас Норвежский суд, стоящий на страже основных и неотъемлемых прав граждан своей страны, лишил Брейвика права свободы слова. Причем, невероятно оперативно – 22 июля, под вечер, произошло событие, а уже 25-го июля суд принимает судебное решение сделать слушания по делу Брейвика закрытыми, в том числе и для прессы. Почему? Вероятно, потому, что ему очень даже есть, что сказать. Более того, это что будет очень даже услышано норвежским (и не только) обществом. Еще более того – услышано с вниманием и, не исключено, что с сочувствием. Почему так могло произойти? Почему вдруг убийца совершенно явно будет пользоваться симпатией и поддержкой большинства? Что такого могло произойти с обществом, что стала возможной подобная метаморфоза?
Современное западное государство не просто перестало защищать своих коренных граждан. Случилось нечто более страшное – оно начало защищать его врагов в ущерб самим гражданам. Оно начало унижать своих в угоду пришлым. И этим оно само открыло врата анархии, самосуду, который, увы, в сложившейся в Европе обстановке, суть самооборона. Норвежское, как и остальные европейские государства, потеряло право требовать у Брейвика ответа – более того, совершенно очевидно, что именно он на суде задаст вопросы, на которые у государства не будет ответа. И весь ужас как раз в том, что общество, пусть молчаливо, но на его стороне. И в этой ситуации Брейвик – тот самый последний звонок, после которого европейский локомотив стремительно помчится навстречу тоске и мечте по «сильной руке», которая «наведет порядок». А такие тоска с мечтой всегда, как известно открывают путь к установлению самой разнузданной диктатуры, чуть прикрытой фиговым листочком с надписью «народ просил».
Брейвик суть консервативный экстремист. Это означает, что он готов убивать ради сохранения своего привычного мира. Кто-то назовет это войной во имя культуры. Кто-то – замшелым традиционизмом или как-либо еще. Суть же останется неизменной – человек не готов терять свой привычный мир. Хуже того – он готов его самым решительным образом защищать. Плохо ли это? Возможно, что и плохо. Но если бы наши предки кроманьонцы были толерантны к неандертальцам, то не быть бы нам гомо сапиенсом, а быть бы неандертальцами. Мы бы, конечно, этого так и не узнали и жили бы себе относительно счастливо где-нибудь в пещерках. Но вот так, оглядываясь назад, понимаешь – не хотелось бы.
Брейвик пугающе логичен. Совершенно логично выбрал своими целями здание правительства Норвегии и стойбище мультикультурных сынков, созванных идейно попастись на уютном зеленом островке. При этом добрый пастырь - правящая Норвежская рабочая партия. Он считает политику мультикультурализма подыгрыванием ползучей исламизации и смертельной опасностью для иудео-христианской цивилизации. Мультикультурализм, по его подсчетам, поддерживают 90 % европейских политиков и 95 % журналистов, но настроения большинства европейцев эти цифры не отражают. Они им прямо противоположны. Нельзя не признать, что Брейвик абсолютно прав и, если его подсчеты и включают ошибку, то она не более 3%-й стандартной социологической ошибки.
Честно говоря, обсуждать предпосылки и последствия события куда интереснее и поучительнее, нежели само событие. Тем не менее, о нем можно сказать примерно так: как человека, поступок Брейвика меня ужасает и отвращает. Как историка, этот же поступок восхищает меня своим мужеством и безупречной логикой: уничтожить инкубатор врага – что может быть логичнее? via 
pavel_slobhttp://falkad.livejournal.com/4343.html
Теперь цитата из Веллера: "Великий последний шанс".
А почему терроризма не было раньше? А в голову не приходило. Мусульманам и прочим меньшинствам все равно ничего не светило. ОАС во Франции только что алжирских арабов отстреливала - дай бог просто в живых остаться. Англия только из Индии ушла, Махатме Ганди ее оставив. За полвека до этого Махатме Ганди первый попавшийся британский солдат раскроил бы череп прикладом и забыл тут же, на чем деколонизация Индии и закончилась бы. А Германия возрождалась из руин II Мировой, и все мужчины были вчерашними солдатами, и любого террориста прирезали бы мгновенно и походя, тоже мне враг, тля из дырки.
Был бэби-бум. И скромное послевоенное житье. И скромные социальные гарантии. И сравнительно строгие нравы. И мало иммигрантов. И никому не приходило еще в голову провозглашать равенство турка без документов и немца из того же города с двадцатью поколениями предков оттуда же.
ТЕРРОРИСТАМ НЕЧЕГО БЫЛО ДОБИВАТЬСЯ
Сорок пять лет назад даже в страшном сне никто не видел тысяч мечетей, покрывающих сегодня гордую Англию. Никому и не снилось, что нелегальные иммигранты из Африки, без единого документа, неизвестно что совершившие и как сюда попавшие! - могут выходить на демонстрацию за свои права, потому что никаких прав у них не было и не предвиделось. Закон был прост: тюрьма, депортация, и никакой зашиты.
Им ничего не светило. Они были люди второго сорта. Сила и право были не на их стороне. Любой конфликт с белыми в стране белых немедленно влек за собой резкое ухудшение положения. А быть вторым и пятым сортом в Европе было куда предпочтительней, чем подыхать с голоду в Азии или Африке.
Их держали в узде. Они знали свое место, и это место их устраивало. Они знали, что эту цивилизацию создали белые, все изобрели и построили белые, ум и сила у белых, и при таком положении вещей предлагаемое им приличное место их очень устраивало. Они не претендовали на роль соуправителей мира, равных сохозяев, себя таковыми не осознавая и таковыми в действительности не являясь.
Господи! Какой кошмар! Как может нормальный человек такое написать! Разве можно такое напечатать! И как можно такое читать! Читаешь - и холодно спине - а вдруг ты не один на это смотришь? Испарина и острое ощущение мгновенного счастья - вот оно, настоящее. "Да у нас весь королевский двор говорит об этом! И все, между прочим, - под страхом смертной казни."
