Они говорят, что не могут жить в стенах. Им душно. Карабкаются они на дерево очень ловко как обезьяны. Несколько раз их снимали оттуда пожарные и загоняли домой. Потом им это надоело. Так они и живут на дереве. Вот отец семейства, вися на одной руке, стучит мне в окно. Он любит бублики производства Ленинградского хлебокомбината (так там написано!) Полученное тут же съедает сам, ни с кем не делясь. Я бы, может, и не вмешивался, но он избивает своих маленьких детей смертным боем, до крови. А социальная работница на дерево лезть отказывается.
Вот какая история случилась в столице нашего необширного государства! Теперь только, по соображении всего видим, что в ней есть много неправдоподобного. Не говоря уже о том, что точно странно проживание людей на деревьях. Но что́ страннее, что непонятнее всего, это то, как авторы могут брать подобные сюжеты. Признаюсь, это уж совсем непостижимо, это точно… нет, нет, совсем не понимаю. Во первых, пользы отечеству решительно никакой; во вторых… но и во вторых тоже нет пользы. Просто я не знаю, что это… И зачем вроде бы не глупому и талантливому автору возводить клевету на этих мирных людей, которые никому ничего плохого не сделали?
А однако же, при всем том, хотя, конечно, можно допустить и то, и другое, и третье, может даже… ну да и где ж не бывает несообразностей? А всё однако же, как поразмыслишь, во всем этом, право, есть что то. Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете; редко, но бывают.
