"Хочу побыть одна", означает "не с тобой".
Многие боятся загробной жизни. Не потому что придётся отвечать, а потому что и ответить будет не за что.
Разочарование - это когда "американский друг" уходит на другую работу. Столько времени потрачено - и всё впустую.
Подруги: -Ира далеко не дура, несмотря на внешность.
Наследница хочет телефон: -Мама будет против, но у тебя же есть своё мнение!
Лететь на Марс в один конец согласились 20 тысяч добровольцев. Имейте дело с людьми семейными - они покладисты.
Соцсети - это демо версия загробной жизни. Смотреть и переживать можно, а трогать и участвовать нельзя.
Любовь как радикулит: один раз не вовремя прогнёшься, и всё - не встанешь.
Александр Цыпкин Индульгенция
Конец двухтысячных. Тель-Авив, аэропорт. В такси садится прилетевший из России мужчина за сорок. Небольшой чемоданчик, хитрые живые глаза и спокойная улыбка богатого человека.
— Здорово, иммиграция. Ну что, бомбим? Я в хорошем смысле слова.
— Понемногу. Ну, так сказать, а какова цель вашего визита?
— В морду дать, а потом Иерусалим посмотреть. Святой город. А я тут покрестился недавно.
— А в морду кому?
— Есть тут у меня должник.
Оказалось, в девяностых этот гражданин обнаружил в себе непреодолимую тягу к иудаизму, а особенно к корзине абсорбции (подъемные от государства), и решил перебраться на вновь обретенную историческую родину. Уезжали вместе с другом, оба начали в те годы мошенническую деятельность в России и по привычке решили кое-что контрабандой вывезти в Израиль.
Вдаваться в детали пассажир не стал, но речь явно шла не об оружейном плутонии, а, скорее всего, о лишней валюте или украшениях. В общем, одного из двоих таможенники взяли. Кое-как удалось отскочить от уголовного дела, но иммиграция не состоялась.
— И вот, представляешь, через год наверное, узнаю я, что сдал меня тот дружок, еще накануне стуканув ментам. Может, и к лучшему, я раскрутился, бизнес поднял, весь мир объездил. А недавно дети мне показали сайт «Одноклассники», на котором я случайно своего товарища нашел. Почитал внимательно и понял: нужно ехать бить морду.
— Зачем? У него здесь все хорошо? Лучше, чем у вас? Отомстить хотите?
— Э-эх... Не понимаешь ты в жизни ни хрена. Плохо у него всё. Работы толком нет, да и друзей тоже. В унынии человек пребывает, а это — самый главный грех. И я думаю, все потому, что тяжесть на душе — друга предал. А я сейчас приеду, рожу ему начищу, и он себя сразу простит. Я-то давно уже его простил. Может, в Россию уговорю вернуться, помогу чем смогу. Домой ему пора.
